РОЛЬ ВОЙСКОВЫХ ПРОТОИЕРЕЕВ В РАЗВИТИИ ПРОСВЕТИТЕЛЬСТВА НА СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ В КОНЦЕ XVIII - ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX вв.
Целью исследования выступает раскрытие взаимосвязей между просветительской деятельностью войсковых протоиереев и процессы становления культурной жизни СевероЗападного Кавказа. Автор анализирует факторы, обусловившие успехи в деле церковного строительства нравственного развития общества в решении просветительских задач, в формировании местной интеллигенции.
Ключевые слова: войсковые протоиереи, просветительство, Северо-Западный Кавказ, церковное строительство, Черноморское казачье войско, переселенческое движение, черноморское духовенство.
The purpose of this study is to disclose interrelations between educational activity of army archpriests and the processes of formation of cultural life in the Northwest Caucasus. The author analyzes the factors which have caused success in church building of moral development of society in the solution of educational tasks and in formation of the local intellectuals.
Keywords: army archpriests, enlightenment, the Northwest Caucasus, church construction, Black Sea Cossack Army, resettlement movement, Black Sea clergy.
Историю кубанского казачества сложно рассматривать вне связи с проводимым Российской империей распространением на Северо-Западном Кавказе православия. Возведение храмов, образование новых приходов и епархий столь же являются атрибутами российской государственной политики, сколь и переселение Черноморского казачьего войска, строительство крепостей и другие факты российского проникновения в регионе.
С давних времен казаки называли себя рыцарями православия. Суть казачьей натуры и вместе с тем символ веры этого бесстрашного воинства сконцентрированы в том воинском кличе, с которым они обращались к сынам племени своего: «Кто хочет быть четвертован, кто готов претерпеть всякие муки за святой крест, кто не боится смерти — приставай к нам!» Защита веры и Отечества была делом каждого казака. Среди системы ценностей вера занимала одно из главных мест, была тесно связана с бытом, вносила в казачество элемент сплоченности, преданности, духовности. Казаки считали себя братьями не только по оружию, но и по вере.
Православие изначально привлекало казачество высоким духовно-нравственным потенциалом, гуманистическим характером нравственных заповедей, человеколюбием, милосердием, долготерпением и подвижничеством. Они выгодно отличали православие от свойственных католицизму и протестантизму черт меркантилизма и предприимчивости. Православная Церковь, органически связанная с традициями первых христианских общин, решающих все вопросы богослужебной, а зачастую и мирской жизни сообща, всей общиной — или, как говорили на Руси, «всем миром», — была присуща психологии казачества, решающего многие проблемы жизнедеятельности на войсковом круге, на сходе станичных жителей.
Потомки запорожцев и других вольнолюбивых представителей окраинных земель Российской империи, черноморские казаки, по словам митрополита Ставропольского и Бакинского Гедеона, «отличались редкой приверженностью к православной вере, что выгодно выделяло их от остального пестрого русского населения края, легко поддававшегося влиянию старообрядничества и сектантства»1.
После переселения черноморцев на Северо-Западный Кавказ войско продолжительный период времени оставалось без духовенства и храмов, хотя первые же богослужения состоялись на Тамани в 1792 г., когда здесь высадилась флотилия казаков во главе с войсковым полковником Саввой Белым. 12 сентября была получена копия грамоты императрицы Екатерины II о пожаловании войску острова Фанагории и правобережья Кубани до устья реки Лабы. В этот же день иеромонахом Герасимом был отслужен благодарственный молебен с многолетием2.
В 1793 г. в крепость Екатеринодар была доставлена походная войсковая церковь во имя Святой Троицы, построенная из белой парусины. Позднее, в 1802 г., в Екатерино-даре был возведен и освящен деревянный войсковой собор во имя Воскресения Господня3. «А в прочих казачьих поселениях боголюбивые черноморцы сами строили церкви и молитвенные дома, собирая для этого деньги из добровольных пожертвований, и на Кубанской пустыне засиял Святой Крест»4. Первым каменным храмом в Черномо-рии стал храм Покрова Пресвятой Богородицы на Тамани, древней земле русского Тму-тараканского княжества, построенный войсковым судьей А. Головатым в 1793 г.5
На территории Черноморского казачьего войска складывалась уникальная система духовных взаимоотношений, в основе которой полагались принципы, сходные с теми, что существовали в первые века распространения христианской веры: казаки избирали священнослужителей по куреням, давали им одобрительные приговоры, а затем отправляли своих кандидатов для посвящения правящему архиерею6. Как отмечал И.Д. Попко, «казаки назначали из самих себя священников и причетников, которых кошевой атаман передавал епископу Феодосийскому для испытания и посвящения, это была одна из давних привилегий войска»7, окончательно отмененная войсковым Положением 1842 г.
В конце 1797 г. в Черномории насчитывалось уже 23 священника: в Тамани — Павел Демяшко, в Екатеринодаре — протоиерей Роман Порохня и священник Василий Дячевский, в Васюринской курене-Федор Романовский, в Роговском — Яков Дячевский, в Ирклиевском и Брюховецком — Гавриил Кус, в Березанском и Батурин-ском — Демьян Кособок, в Калниболотском — Федор Котелинский, в Кисляковском
—Григорий Белый, в Леушковском и Крыловском — Алексей Волинский, в Велич-ковском — Иван Сулима, в Полтавском — Григорий Стрешенко, в Джерелиевском
— Мирон Барвенский, в Конеливском — Федор Соболь, в Корсунском — григорий Канюка, в Сергиевском — Яков Говорусский, в Кущевском — Федор Небитий, в По-повичевском — Степан Твердомеров, в Пластуновском — Иван Андреевский, в Шку-ринском — Федор Доможирний, в Дядковском и Кореновском — Мирон Трофименко, в Незамаевском — Евтихий Левченко, в Уманском — Федор Соколовский, в Щерби-новском — Филипп Стояновский8.
«Такими-то путями, — указывал Ф.А. Щербина, — шло образование черноморского духовного сословия. Немногие теневые стороны в этом процессе формирования духовных руководителей казачества были, конечно, продуктом времени и обусловливались степенью казачьей культуры; но они не убили живого начала, легшего в основание своеобразного казачьего института. И само население, и войсковое правительство, и духовные власти заботились о том, чтобы пастыри и церковный клир состояли из лиц, избранных населением из своей среды... Выборное начало служило тем связующим звеном, которое прикрепляло пастыря духовного, члена общества, к пасомым
— приходу. Духовенство, избранное из казачьей среды, навсегда оставалось, вместе с тем, и в казачьем сословии, получало земли наравне с другими общинниками, а дети его числились в посемейных списках в казачьем звании и несли военную службу, раз не причислены были, по тем или другим причинам, к службе духовной»9.
У истоков формирования черноморского духовенства и церковного строительства в регионе стоял выходец из Малороссии войсковой протоиерей Роман Порохня, которого черноморские казаки хорошо знали задолго до его переселения на СевероЗападный Кавказ. С 1789 г. он, вместо И. Ковалевского, уволенного в это время по состоянию здоровья с военной службы, стал окормлять Черноморское казачье войско. Роман Порохня был духовным наставником черноморцев в русско-турецкой войне 1789-1791 гг., деля с казаками все невзгоды военного времени.
В 1794 г. он был назначен войсковым протоиереем Черноморского казачьего войска и переведен на службу в Черноморию10, где ему пришлось столкнуться с совершенно новым для него занятием — налаживанием церковной службы и массовым строительством церквей. Энергично поддерживая казаков в их желании возвести в необжитых местах церкви, Роман Порохня объездил почти всю Черноморию в условиях бездорожья и почти полного отсутствия почтовых станций, ночуя под открытым небом в окружении волчьих стай. Однако уже к концу 1794 г. было заложено 23 храма, которые через четыре года были возведены полностью.
Проблеме подбора священнослужителей войсковой протоиерей уделял особое внимание, поскольку людей в Черномории в те времена было весьма мало. Отец Роман, обеспокоенный качеством знаний будущих пастырей, стал брать кандидатов в священники к себе в Свято-Троицкий храм на обучение, который по существу стал своего рода кузницей кадров.
Заботясь о воспитании казаков, Роман Порохня с уважением относился к истории. Он внес немалую лепту в дело сохранения на территории Северо-Западного Кавказа памятников древности. В 1795 г. он писал войсковому судье А. Головатому: «Беру смелость предложить вам мое мнение. Древний камень с надписью князя Глеба поместить в центральные ворота Таманской церкви, мимо которых все проходят. Это и будет лучшим монументом славному князю. Остатки же древних колонн поместить в тамошнюю церковь на хранение»11. Именно его стараниями не исчезли уникальные свидетельства русского присутствия на Тамани эпохи Тмутараканского княжества Х1 в.
После смерти Романа Порохни дело нравственного воспитания черноморцев достойно продолжил протоиерей Кирилл Россинский, которого отличали такие человеческие качества, как глубокая душевность, принципиальность, нетерпение бюрократической лжи и волокиты, обостренное чувство справедливости. Сын священнослужителя из г. Новомиргорода, прибыв в необжитые казачьи земли, много внимания стал уделять не только церковному строительству, сохранению древних памятников и развитию краеведения, но и проблемам просветительства. С именем Кирилла Россинского связано открытие училищ и гимназий, библиотеки, хора. Именно он стал у истоков школьного образования на Северо-Западном Кавказе, заложил основу для формирования местной интеллигенции.
Благодаря его стараниям в 1806 г. было открыто уездное, а в 1819 г. — 10 приходских училищ, в 1820 г. — гимназия, это способствовало увеличению количества грамотных людей в регионе. Войсковой протоиерей был убежден, что церковная деятельность и образование народа относятся к единому духовному началу, поэтому должны развиваться совместно. Просветительская деятельность отца Кирилла неразрывно была связана со становлением культурной жизни региона. Именно он способствовал открытию первого музея и библиотеки, которые функционировали с 1806 г. при уездном училище. Чтение учащихся находилось под наблюдением преподавателей и должно было стать главным занятием учеников после учебы12. Запрещалось без предварительного одобрения наставников читать книги, полученные не из училищной библиотеки. Библиотечные книги следовало содержать «в целости, чистоте и сохранности». Для лучшего восприятия прочитанного учащиеся записывали краткое содержание в специально заведенные для этой цели тетради. Каждый учащийся прочитывал в среднем до 13 книг в год13.
Помимо учебных пособий в распоряжении учащихся находилась литература по истории русской церкви, географии, биологии, истории, беллетристика. Духовенство епархии, преподаватели, черноморская интеллигенция оказывали всестороннюю помощь библиотеке училища. Кроме покупки необходимых изданий, библиотека активно пополнялась частными книжными дарами. Значительную роль в деле пополнения общественных библиотек играли личные библиотеки духовенства. Первая, о которой нашлись свидетельства — это библиотека войскового протоиерея Кирилла Россинского. Он не только сам собирал книги, но и постоянно дарил их черноморцам, пытаясь приобщить их к книжной культуре. Недавно в отделе русской книги в краевой библиотеке им. А.С. Пушкина в г. Краснодаре был найден автограф отца Кирилла. На форзаце книги «Богословия нравственные или христианские наставления», изданной в Синодальной типографии г.Москва в 1804 г., можно прочитать дарственную надпись: «Матвею Михайловичу Господину Попову в знак памяти, усердия и благородства. 1825 года Мая 29 дня. Протоиерей Кирилл Россинский»14.
В черноморских церковных библиотеках, созданных также по настоянию Россинского, хранились редкие и богатые издания, памятники православной книжной культуры. Церковные библиотеки и книжные собрания, возникшие задолго до появления светских, являлись, зачастую, единственными очагами книжной культуры на СевероЗападном Кавказе. Они были доступны черноморцам, будучи проводниками нравственных начал и истин православной веры в народную среду. Священнослужители учили «не развивать чревоугодие, укреплять мускулы, больше трудиться», обращали внимание на развитие ума, воли, воспитание совести. Духовность и высокую нравственность связывали с общей культурой, готовили воспитанников прочно стоять на земле предков, не игнорировать преемственности поколений и жить мудростью народной. Формировали в людях благонравие, скромность, великодушие, учтивость, не абстрактные знания, а христианский образ жизни как совокупность бытовых навыков и живых реакций на действительность.
Начало благотворительной деятельности черноморского духовенства было связано с трудами протоиерея Кирилла. Например, заботясь о том, чтобы образование стало доступно всем, он на собственные деньги содержал в своем доме 10 учащихся уездного училища из бедных семей15, осознавая, что без его помощи обучение в училище для этих ребят было бы невозможным. Он ввел специальные войсковые стипендии для талантливых детей из семей неимущих и воспитанников церковного хора, а также бесплатное обучение в черноморских учебных заведениях детей умерших учителей и священнослужителей16. Активность черноморцев в сфере благотворительности была столь велика, что впоследствии это начинание стало достойной традицией. Все церкви в Черномории, построенные в начале Х1Х в., возводились в основном за счет личных пожертвований граждан. Другим источником финансирования церковного строительства были средства сельских обществ. Всего стараниями отца Кирилла в регионе было построено 27 церквей.
Благодаря целенаправленной деятельности Россинского впервые дети казаков смогли продолжить обучение в Харькове, Санкт-Петербурге и Москве17. Там получили образование В.Ф. Золотаренко — автор знаменитого труда «Плач Василия при реке Кубани», Я.Г. Кухаренко — и.о. наказного атамана, писатель и многие другие.
Войсковой протоиерей Кирилл Васильевич Россинский способствовал распространению образования в горской среде. Благодаря ему впервые в истории Северо-Западного Кавказа дети адыгов получили возможность обучаться в уездном училище18.
Войсковой протоиерей, решая просветительские задачи, сумел сплотить вокруг себя единомышленников: войскового атамана Ф.Я. Бурсака, штабс-лекаря И. Барвин-ского, первого исследователя Черномории М.С. Гулика. Интеллигенция Черномории безусловно отличалась от интеллигенции внутренних губерний Российской империи, поскольку формировалась в условиях военного времени «Казачьей» интеллигенции были присущи патриархальность и самобытность. Она складывалась из казачества и духовенства, позже к ним добавились иногородние (в основном это были мелкопоместные дворяне или разночинцы).
При активном участии К. Россинского были налажены тесные связи с культурными центрами России. Так, с 1806 г. Харьковский университет превращается в главную кузницу учительских кадров для Черномории. Тогда в университете функционировало 4 отделения с трехгодичным сроком обучения — физико-математическое, этикополитическое, словесное и врачебное, а также классы музыки, живописи, танцев и фехтования19. Отец Кирилл интересовался новыми педагогическими методами, участвовал в дискуссиях по проблемам образования и воспитания. Он был твердо убежден, что хороший учитель не только должен иметь прочные знания по разным предметам, но и с любовью относиться к делу своей жизни.
Войсковой протоиерей всячески содействовал развитию на Северо-Западном Кавказе живописи, иконописи и музыкального искусства. Старался создать все условия для творческой деятельности прибывших из России мастеров20. Он уделял большое внимание воспитанию собственных художников и иконописцев. Иконы не только освящали помещение церкви, собора, монастыря, но и играли значительную роль в общественной и культурной жизни славянского населения Северо-Западного Кавказа. Первые мастерские и школы иконописи создавались в монастырях Екатерино-Лебяжской Николаевской пустыни близ ст. Брюховецкой, Михаило- Афонской Закубанской пустыни близ ст. Новосвободной (Царской) — и при некоторых церквях. К. Россинский в целях эстетического воспитания будущих живописцев сумел собрать прекрасную коллекцию портретов малороссийских гетманов, которая не только передавала историю Запорожского казачьего войска, но и являлась своего рода попыткой создать основу будущей картинной галереи в регионе.
Благодаря стараниям отца Кирилла был открыт церковный хор, а чуть позже и музыкальная капелла. Население Черномории получило возможность не только слушать пение, но и развивать свои собственные музыкальные способности, так как при хоре была организована музыкальная школа. Это, безусловно, значительно обогатило культурную жизнь Северо-Западного Кавказа.
Центром становления и развития профессионального церковного пения в Черно-мории в 1810-1820 гг. был Войсковой певческий хор, ставший стержнем церковнопевческого искусства и более столетия активно влиявший на формирование всей атмосферы музыкальной и культурной жизни региона. В хоре пели только казаки, годы пребывания в хоре засчитывались им как срочная служба в войске. Для замены певчих, увольнявшихся в запас, обучали и воспитывали подростков 8-10 лет, преимущественно сирот, отобранных регентом по разным черноморским станицам.
Начало издательской деятельности на Северо-Западном Кавказе также связано с именем Россинского. В 1821 г. специально для организации типографии прибыл из Харькова канцелярист И. Шрамнов. Первая в Черномории типография отличалась небольшими размерами и печатала лишь объявления, похвальные грамоты и экзаменационные билеты для уездного училища, но спустя тридцать лет население Черно-мории получило возможность читать местные газеты и журналы.
Войсковой протоиерей Кирилл Васильевич Россинский, несмотря на огромную занятость, находил время для научной и литературной деятельности. Он писал стихи, в которых мечтал о создании на земле царства Божьего, в котором отсутствует зло, насилие и торжествуют законы справедливости22. Многие заветы отца Кирилла актуальны и сегодня. В конце своего жизненного пути он написал: «Я жил наставлением слова Божьего «не сотвори себе сокровищ на Земле» и Апостола Павла «имеющий пищу и одеяние сим доволен будет, а хотящие богатства впадают в напасть»23.
Кирилл Васильевич написал много интересных работ по истории и географии Северо-Западного Кавказа, выпустил сборник с речами и проповедями, гонорары отдал на нужды образования. В 1821 г. за литературную и научную деятельность он был избран почетным членом Санкт-Петербургского Вольного общества любителей словесности; за посылаемые же в разные места пожертвования — членом-корреспондентом Императорского Человеколюбивого общества. Он был награжден орденом Св.Анны 2-й степени с алмазами. 12 декабря 1825 г. он умер.
По свидетельству Ф.А. Щербины, войсковой протоиерей К.В. Россинский — «самый деятельный поборник просвещения в Черномории»24. Его жизнь — пример беззаветного служения своей стране и народу. Русская Православная Церковь продолжала в Х1Х в. оставаться основным очагом культуры на Северо-Западном Кавказе. Она и ее лучшие представители выполняли «особую миссию не только в укреплении религиозно-нравственного состояния населения Кубани, но и в просвещении, через приобщение к учебе, христианской литературе, культурному досугу»25.
Бурыкина Л.В.
Литература
1.Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. — М. — Пятигорск, 1992. — С.94.
2.Шептун С. Из истории Православной Церкви на Кубани. — Краснодар, 1995. — С.386.
3.Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф.249.Оп.1.Д.3з8.
4.Короленко П.П. Первоначальное заселение черноморскими казаками Кубанской земли// Известия ОЛИКО. — Екатеринодар, 1899. — Вып.1. — С.61.
5.Он же. Головатый АА. — кошевой атаман//Кубанский сборник. — Екатеринодар, 1905. — Т.11. — С.81.
6. Щербина ФА. История Кубанского казачьего войска. — Екатеринодар, 1910. — Т.1. — С.586.
7.Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. Очерки края, общества, вооруженной силы и службы. — Спб., 1858. — С.108.
8.ГАКК.Ф.250.Оп.1.Д.28.Л.167,167 об.
9.Щербина ФА. Указ. соч. — С.588-589.
10.Там.же. — С.585.
11.ГАКК. Ф.249.Оп.1.Д.294.Л.29.
12.Там же. Ф.492.Оп.1.Д.46.
13.Там же. Д.143.Л.21 об.
14.Сохроков С. Обращение к истокам // Материалы 2-го международного генеалогического коллоквиума. — Нальчик-Москва, 2000. — С.6.
15.ГАКК. Ф.689.Оп.1.Д.157.Л.1.
16.Там же. Ф.250.ОШ2.Д.189.Л.7.
17.Там же. Д.58.Л.7.
18.Российский государственный исторический архив. Ф.732.ОШ2.Д.10.Л.3.
19.ГАКК. Ф.670.ОШ1.Д.17.Л.33.
20.Там же. Ф.249.ОШ1.Д.283.Л.10.
Читайте также:
06 декабрь 2017, Среда
КАВКАЗСКАЯ ЭМИГРАЦИЯ ВО ФРАНЦИИ: КУЛЬТУРА, ПОЛИТИКА, СУДЬБЫ (1920-1980-е годы).
06 декабрь 2017, Среда
ЗАСЛУЖИВАЮЩЕЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПООЩРЕНИЯ СОВРЕМЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО АДЫГСКИХ ПРОЗАИКОВ